В камерном зале редакции журнала «Наше Наследие» в Москве открылась вставка живописных работ протоиерея Валентина Юшкевича. Батюшкой художника звали не только прихожане храма во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радосте» на Калитниковском кладбище, где он прослужил 25 лет, но и коллеги по искусствоведческой среде (по аналогии с Таможенником Руссо). Валентин Юшкевич впервые попробовал рисовать в 1980 году в 44-летнем возрасте, и за последние 16 лет жизни (умер Батюшка в 1996 году) успел создать более 1000 картин. К сожалению, в конце столетия большая часть их была вывезена из страны, и теперь иногда отдельные произведения появляются в галереях Франции и Италии.

Время культуры на радио «Благо» — 102,3 FM 102,3 FM Собрать подобную выставку в Москве непросто, в основном оставшиеся в России произведения хранятся в частных коллекциях, отдельные картины есть в музее наивного искусства в Москве, в Тюменском областном музее изобразительных искусств, в музее-заповеднике «Царицыно». Но в каждом из этих мест нет постоянной экспозиции с участием картин Батюшки. Потому и столь небольшая выставка в камерном зале — настоящее событие в московской художественной жизни. В выставочном зале журнала «Наше Наследие» представлены картины из московской частной коллекции, два произведения привезены из музея «As...is Presentorium» в Калининграде, одна работа — из собрания московской галереи Art Naive. Посетить выставку можно только в часы работы редакции с 11 до 17 по будням до 1 августа включительно. Точный адрес — Москва, 1-й Неопалимовский переулок, дом 4 (станции метро «Смоленская» и «Парк Культуры»). Подробнее о том, как добраться до выставочного зала, можно посмотреть на сайте журнала. Один из коллекционеров творчества Батюшки и организатор независимой художественной акции «As...is Presentorium» Дмитрий Сорокин поделился с нашим изданием, каково ему жить в квартире-музее, где на данный момент размещены 130 живописных произведений художника-священника Валентина Юшкевича. Дмитрий Сорокин: «Безусловно, за это время отношения с реальностью у меня изменились. Он из тех художников, на картины которого смотришь и хочешь потом в реальности то же самое увидеть. Обычно художник так и воздействует на нас. Он помогает открыть в реальности то, что мы не видели. Он дает нам некие «очки» — «вот смотрите, вот такая линия может быть и вот так вот». Потом мы выходим на улицу и видим эти линии. Мы видим эту структуру, мы видим Пикассо. Мы его раньше не видели, а потом вдруг поняли и увидели. Как сам Пикассо прекрасно говорил: «меня не поймут, как искусство, но зато меня потом воспримут в дизайне, скажем так, унитазов». Действительно. Сейчас все понимают, что такое минимализм и конструктивизм. Или все понимают, что такое сочетание желтого и голубого цветов. После Ван Гога нам стало понятно, что кухню можно покрасить в контраст желтого и голубого-синего, и будет замечательно смотреться. То есть, вам художник что-то открыл в этом мире и вы перенесли это в жизнь. Вот после творчества Валентина Юшкевича очень часто реальность для меня становится вторичной. Не знаю, насколько это связано с Юшкевичем или все-таки с возрастом такие изменения происходят... Просто мир все-таки иллюзорен. Мир иллюзорен, прекрасен, освящен божественным светом, о котором писал Батюшка. Но наша рефлексия имеет достаточно иллюзорное представление. Наверное, в буддийской мифологии можно было бы назвать это «майя». То есть, то что мы видим в реальности — это майя, а то, что мы видим в картинах Валентина Юшкевича, это как раз то самое точное, не изменяемое измерение, изменение своеобразной нирваны, если выражаться не православным языком. Хотя почему бы и нет? Я не думаю, что художник Юшкевич обязательно настаивал бы на понимании своих картин как православных. Я думаю, он писал большее, он шире смотрел на вещи. Мне иногда что-то дзенское в них даже кажется. По большому счету, человек может найти в них свободу любви. Они очень свободно написаны! Поэтому не надо искать в них четко христианского представления о мире. Он писал Любовь прежде всего. При этом были образы Христа, образы Господа Саваофа. Хотя в православной традиции не особенно популярно писать Господа Саваофа на царском троне, а он писал и вообще очень свободно художественно изъяснялся. Но все-таки главное в нем — это дыхание, это дрожание, эта пульсация тайны. Вот эта тайна — это прежде всего в Юшкевиче. И это чудо!».   Фотографии Сергея Булгакова и предоставленные музеем "AS...IS" Калининград.