В музее Маяковского в Москве открыли выставку «Мир и остальное», посвященную 130-летию со дня рождения одного из самых ярких и до конца неразгаданных поэтов и мыслителей ХХ века — Велимира Хлебникова. На выставке в Домике Чехова представлены редкие рукописи поэта, воспоминания и рисунки его современников, уникальные архивные документы и фотографии. Познакомиться с экспозицией можно будет до 24 января. Новости культуры на Радио «Благо» — 102,3 FM 102,3 FM Виктор Владимирович Хлебников в историю русской и мировой культуры вошел под псевдонимом Велимир. Он родился в Астраханской губернии в 1885 году. Умер в 1922-м в Нижегородской области, как сам себе и предсказывал. Говорил, что такие люди, как он, дольше 37 лет не живут. Поэт, мыслитель, математик, орнитолог, он во многом опередил свое время. Его многочисленные прозрения не укладывались в рамки современной на тот момент науки, искусства и литературы. Велимир Хлебников стоял у истоков возникновения футуризма в России и запомнился как реформатор поэтического языка и экспериментатор в области словотворчества. Еще при жизни Хлебникова называли «наибольшим мировым поэтом нынешнего века». Сам же он основал утопическое «Общество председателей земного шара», в которое намеревался позвать 317 лучших людей со всей планеты, чтобы осуществить идею мировой гармонии. Но в итоге в памяти потомков остался лишь один Председатель земного шара — Велимир Хлебников. Эту надпись его друг Пётр Митурич оставил на надгробии поэта.

К 130-летию со дня рождения Велимира Хлебникова в Москве подготовили фестиваль «Мир и остальное». В него включили проведение научной конференции «Хлебников в степени N», медийные проект «Ищу я верников в себя», запуск сайт с информацией о ключевых географических местах, связанных с Председателем мира. Важным аккордом стало открытие выставки с редкими архивными материалами о жизни и времени поэта. Среди редких экспонатов на выставке показана книга «Мир и остальное», изданная в Баку в 1920 году коллективом авторов, в который входили Хлебников, Кручёных и Вечорка (псевдоним писательницы Татьяны Владимировны Толстой). Издание сохранилось всего в трех экземплярах: два в России, один — за рубежом. Зрителям показаны два оригинала и цифровая копия. По словам организаторов, мир Хлебникова, его Вселенная, построена на собственном понимании истории и времени, интересе к славянской и восточной архаике, поиске «звездного языка». Этот мир как раз и противостоит «остальному» обыденно-житейскому. В экспозиции собраны произведения из музея Маяковского, ГМИИ им. Пушкина, Третьяковской галереи, РГАЛИ, Музея Пушкина, Театрального музея имени Бахрушина, Музея архитектуры имени Щусева, музея Востока и частных коллекций. В продолжении фестиваля «Мир и остальное» в Московском музее современного искусства с 24 ноября по 17 января пройдет выставка «Птицы и Цифры». На ней будут показаны прижизненные издания Хлебникова, а также специально созданные для проекта графические работы, видео, объекты, скульптуры и инсталляции, вдохновленные его творчеством. На конец ноября и декабрь намечены авангардные постановки российских театральных трупп и музыкальные концерты на различных площадках Москвы. Выставка будет работать до 24 января 2016 года в одном из залов музея Маяковского в Домике Чехова по адресу: Москва, улица Малая Дмитровка, д.29, стр.4. Фотографии с официального сайта Музея Маяковского. Российский композитор и философ Владимир Мартынов в 2008 году написал этномифологическую сюиту на основе двух сверхповестей Велимира Хлебникова «Дети выдры» и «Зангези». Премьера в Москве состоялась в марте 2012 года в Концертном зале имени П.И. Чайковского. Произведение исполняли Владимир Мартынов (фортепиано), коллектив этнической музыки «Хуун-Хуур-Ту», академический хор «Млада» и Ансамбль «Opus Posth» под руководством Татьяны Гринденко. ««Сверхповесть» — термин Хлебникова, введённый им для обозначения новой текстовой реальности, заключающейся в сочетании на первый взгляд не сочетающихся друг с другом текстов. Эта идея оказалась близка Владимиру Мартынову, не раз высказывавшемуся о необходимости ухода от академизма и возвращения к прамузыкальным корням, которые можно найти в этнической музыке. Сочетание архаичного горлового пения и особенностей тувинской инструментальной музыки с современными приёмами работы с музыкальным материалом и стало ключевым звеном сюиты, во многом определившим её звучание. […] Обращение к Выдре как к символу праматери человечества, к водному женскому божеству, отвечающему за творчество и формирование мира, - точка пересечения философских концепций Хлебникова и Мартынова», — сказано на официальном сайте Культурного центра «Дом». Интервью с композитором Владимиром Мартыновым на радио Благо:

• «Дети выдры» основаны на эпосе орочей. Что же такое «Дети выдры»? [Выдра] — это мать не только народов, но и Вселенной. То есть, все мы дети выдры. Потом даже получается, когда Сын Человеческий Христос приходит, все равно в основе, вот если поскоблить, там «сидят» вот эти дети выдры.

• Сама идея Хлебникова — так называемая сверхповесть — это совмещение различных плоскостей или, как в «Детях выдры», это паруса. У него там не главы, а паруса, то есть, это плоскость. Здесь вот эти плоскости различны — «ХУУН-ХУУР-ТУ» или "Opus Posth", то есть Восток-Запад. И вместе с тем синтез того и другого происходит. И здесь вот эта сверхповесть, где язык Хлебникова перемешивается с языком ХУУН-ХУУР-ТУ, с этим подлинным языком, а все вместе взятое получается некий такой вот «звериный стиль», который был по всему миру распространен, и в Ирландии, и в Армении.

• Может быть ХУУН-ХУУР-ТУ и вообще вот это тувинское пение, может быть действительно наиболее древнее, самое такое архаическое, что сохранилось. И здесь, конечно, еще такая мысль этой сверхповести: соединение этого самого архаического, что сохранилось на Земле, практически с современными какими-то композиторскими технологиями, исполнительскими технологиями, у которых оказывается очень много «смычек». Мне кажется, что этот звук сближает современное композиторское мышлением с самыми архаическим звукоизвлечением тувинцев.

• У меня здесь никаких трудностей не возникало. Потому что, как по русски говорят, это то, что доктор прописал. Трудности скорее [могут возникнуть] с каким-то академическим звуком, [нужно] как-то его тонизировать, будоражить, что-то делать. А здесь это просто поток, в который надо вступить. Вот просто надо не замутнять собственными мыслями, собственными конструкциями. И я пытаюсь как можно меньше «композиторства» [добавлять], то есть, каких-то структур... Они там есть, но в принципе, чтобы этот поток был...

• Хлебников — уникальная личность и фигура, потому что он в какой-то степени не поэт, он гораздо больше, чем поэт. Это пра-поэзия. Понимаете, мы живем в расколотом мире и в частности наш расколотый мир заключается в том, что существует поэзия и существует музыка, математика. А Хлебников еще живет в том мире, где все это было едино. Где не было математики, музыки, поэзии, но было некое единое. Он шаман, конечно. Вот «Доски судьбы», там где математические формулы какие-то, где заумный язык и так далее, это пра-деятельность такая.

• Хотя Хлебников сам себя называл «будетлянином» (от слова «будет»). Но на самом деле, его корни именно в той... Пра-поэзия, пра-музыка. Потому что его заумный язык, это что? Это практически музыка. Но он не лишен и языкового смысла. То есть, это скорее музыка, но это не музыка. Ближе всего это к шаманизму. То есть, Хлебников — шаман, самого высокого полета. Поэтому он и музыкант, и поэт, и математик. И вместе с тем — и не музыкант и не поэт и не математик. Потому что он проник туда, где вот эти ростки еще даже не пробились, но вот только-только вот начинают набирать силу. И поэтому у него тут и энергия, и мощь вот этой первозданности.

• Композитор создает какие-то свои звуковые конструкции, сочинения и ими наполняет мир. У шаманов совсем другая задача. Он не создает какие-то структуры, а входит, вписывается в эту реальность. Он вписывается в то, что уже есть. Поэтому звук для него — это момент вот этого резонанса. То есть, что очень важно? Вот эта система корреляции, корреляции Космоса и себя. А как? Музыкальный звук самый быстрый путь к этой корреляции. То есть, при помощи вот этой вот вибрирующей субстанции человек входит в гармонию со всем окружающим миром, чего композитор никогда не может достигнуть, потому что он всегда играет на дисгармонии. То есть, он создает что-то такое: платину, ветряную мельницу или мотор, двигатель внутреннего сгорания, но вот какой-то артефакт. Здесь вот этого артефакта нет. То есть, тут этот звук рассчитан на то, чтобы все артефакты исчезли и он растворится в этой реальности, первичной. Музыка — это поток, это гармония мира.

• По учению Пифагора (это самое древнее учение о музыке, кроме китайского) существует три вида музыки: мировая музыка, человеческая музыка и музыка инструментальная. Мировая музыка образуется из движения всего Космоса, восхода солнца, движений звезд, движения орбит и так далее. Человеческая музыка — это гармония человеческого организма, сочетание сухого, холодного, теплого. Когда расстройство этих элементов начинается — начинается болезнь. А инструментальная музыка как бы коррелирует это все. Настоящая инструментальная музыка может создать гармонию между музыкой мира и музыкой человека. Собственно говоря в этом ее первоначальная задача. Но композиторы, так сказать, извратили это дело. Они стали музыкой пользоваться для того, чтобы излагать свои мысли, чувства и так далее. Собственно говоря, вся западно-европейская музыка — это именно вот такая музыка. То есть, композиторы пишут то, что думают и чувствуют, а вся настоящая музыка и тувинская музыка, это не то, что они думают и чувствуют, это и есть гармоническая корреляция между мировой музыкой и человеческой.

• В какой-то степени поэтому всякая композиторская музыка, даже самая великая, это нечто болезненное. Это какое-то такое отклонение от нормы. И не случайно, она возникла только в Западной Европе и просуществовала пускай 1000 лет, но по сравнению с историей человечества это достаточно не такой уж большой срок... И вот сейчас эта эпоха «композиторства» кончается и мне кажется, что это такой радостный симптом.

• Просто я могу закончить строчками Хлебникова: И когда Земной шар, выгорев, Станет строже и спросит: «Кто же я ?». Мы создадим "Слово Полку Игореви" Или же что-нибудь на него похожее. То есть, понимаете о чем это? Когда наш шар выгорит, он уже выгорел! Вот это потребление неумеренное, которое человек ведет, он уже практически поставил на грань существования... И вот когда действительно Земной шар выгорит и станет строже и спросит: «А кто же я?». Вот тогда появится новый... Это, конечно, не «Слово о полку Игореве», но нечто в корне отличное от того, что сейчас пишется. Это какой-то новый эпос, новый фольклор, но это уже не авторская музыка, не композиторская.

• Композиция «Детей выдры» рассчитана на то, чтобы человек вошел в этот поток. Можно зайти с одного берега, можно с другого (и здесь есть несколько этих подходов). Но самое главное, чтобы человек в этот поток погрузился и почувствовал себя в этом потоке.